Валерий Дайнеко. Jazz, Jazz, Jazz!

Отрывки из книги Анжелы Гергель и Валерия Дайнеко ‘ПЕСНЯРЫ. Взгляд из будущего’.

Валерий Дайнеко: В 1993 году я получил приглашение в оркестр Михаила Финберга, и очень надеялся, что наконец осуществится моя юношеская страсть – работа в настоящем джаз-оркестре. Я всегда об этом мечтал. Даже во время работы в ‘Песнярах’ в перерывах между концертами мы часто исполняли какие-то джазовые произведения. Я не то что пробовал импровизировать, а просто бредил этой музыкой и рисовал в своём воображении себя на фоне джазбенда!

Во время работы в оркестре я был достаточно свободен для занятий творчеством, и даже написал пару песен, проверив свои силы как композитор и поэт. Моё предложение сделать джазовую программу Михаил Яковлевич Финберг безоговорочно поддержал.

Вместе с аранжировщиками мы составили репертуар из классических и современных произведений, а именно: ‘Fly Me To The Moon’ (Howard), в версии Tom Jones, ‘What You Won’t Do For Love’ (Coldwell-Kettner), в версии Ricky Peterson, ‘The Shadow Of Your Smile’ (Mandel-Webster), обработка Шпенёва, ‘The Girl From Ipanema’ (Jobim), в которой я заставил гитариста оркестра спеть со мной дуэтом, и очень неплохо получилось, ‘Beyond The Sea’ (Charles Trenet-Lawrence) и ‘On Green Dolphin Street’ (Caper-Washington),в версии George Benson, ‘Love Dance’ (Ivan Lins), версия Tania Maria, ‘Cry Me A River’ (Hamilton), версия Natalie Cole, ‘Mama Lied’, ‘Someone new’ (Tower Of Power), в их же версии, ‘Georgia On My Mind’ в обработке Шпенёва. Это было второе отделение, а в первом были джазовые инструментальные пьесы.

Когда я пришёл в оркестр, там буквально последние годы работал Толя Гилевич. Он очень обрадовался моему появлению, но тут же меня пожалел, сказав с улыбкой сакраментальную фразу: ‘Сюда, в этот оркестр приходят умирать! А ты ещё так молод!’

Анжела Гергель: Сохранилась запись твоего сольного концерта, где за роялем – Анатолий Гилевич. Ты этот концерт вообще не вспомнил. Анатолия показывают всего пару раз, мельком. Но я услышала его фортепианные россыпи, стала вглядываться, поймала момент и сделала snapshot.  Конечно же, это Гилевич!

На мой взгляд, это самое лучшее исполнение твоей джазовой программы, и знаешь почему? Вы всегда старались, по твоим словам,  ‘снять точь-в-точь’ с оригинала. А само слово оригинал подразумевает, что вы – копия. А в этом концерте, известные песни звучат абсолютно по-новому, благодаря импровизациям Гилевича слова ‘оригинал/копия’ здесь вовсе неуместны, это своё прочтение музыки композиторов.

Валерий Дайнеко: На первом молодеченском фестивале песни, где активное участи принимал оркестр, в рамках фестиваля один вечер был отдан джазу. И к этому вечеру, переходящему в длинную ночь, мы подготвили ещё одно произведение ‘Every Day I Have The Blues’ (A.&M. Sparks) в версии Joe Wiliams & Count Baysy.

В 1994 году на «Славянский базар» пригласили Мишеля Леграна. Думаю, что для всех музыкантов, и для «Славянского базара» это было огромное событие. Я с гордостью вспоминаю концерт, где белорусские и российские артисты, а их было совсем не много, работали в небольшом кафе на разогреве у мэтра мировой музыкальной культуры. И я был приглашен на этот концерт. Я пел знаменитую «Джорджию», а зрители в кафе сидели за столиками. Не заметил во время выступления, но видно в записи: где-то в середине первого куплета Мишель Легран вскочил, и, погрозив пальцем, заставил замолчать соседние с ним столики, за которыми сидели слегка выпившие посетители, обсуждавшие прошедший накануне конкурсный день. В финале песни он же заставил всех встать и сам аплодировал стоя…

В эти же годы я выступал в составе джаз-группы ‘Пятый угол’ – малый состав Государственного концертного оркестра. В неё входили и другие экс-‘Песняры’ – Боря Бернштейн, Володя Ткаченко, Игорь Паливода. Мы не обходили стороной стандарты, но делали собственные версии. Там у нас появились и зазвучали по новому ‘Fly Me To The Moon’, ‘What You Wan’t Do For Love’, ‘Giant Steps’ (John Coltrane), ‘By, By, Blackbird’ (Ray Henderson – Mort Dixon)

Сохранилась запись с первого исполнения ‘Fly Me to The Moon’. Но следует сказать, что хоть это и уникальная запись, я отлично помню,что впервые пел нетленку,слов не знал и наворотил кучу ерунды,а так же был простужен,поэтому и пел почти всё фальцетом.

Позже мы на студии записали её(и тоже вживую)и уже было гораздо лучше всё сыграно и спето!Состав: Андрей Матлин-саксофон,Сергей Александров-Ф-но,Борис Бернштейн-бас,Владимир Ткаченко-гитара,Вадим Чайков-барабаны!

Анжела Гергель: В этой программе прозвучали такие песни, которые ранее были исполнены всемирно известными певцами. Но и здесь, конечно же, не обошлось без импровизаций – речь о вокальном соло с гитарой. Впервые такой стиль использовал George Benson.  Вокал в унисон с музыкальным инструментом, по словам Джорджа, не предполагает пения во весь голос, но оно придаёт звучанию инструмента чувство, наделяет его душой – как будто поёт сама гитара. Хотя сам Benson вспоминает: ‘Когда я первый раз попробовал спеть в унисон со своей гитарой, все в студии скривились. Они сказали: это не пойдёт. Но согласились.’

Валерий Дайнеко: Обычно никто из певцов этого не делает, так как этот вокальный приём чисто джазовый. Некоторые западные поп-исполнители используют его в своём творчестве. Чаще всего мы сталкиваемся с инструменталистами-крунерами, которые в равной степени овладели инструментом и голосом. Голосовые связки у них – универсальный инструмент, сливающийся с гитарой, фортепиано в одно целое. Гитаристы и пианисты чаще всего используют этот приём, так как, повторюсь, они могут использовать два независимых ‘инструмента’ одновременно.

Анжела Гергель: Кстати, слово ‘crooner’ придумал Robert Burns. ‘Croon’ означает ‘бормотать, напевать себе под нос во время работы’. Burns его использовал в своем посвящении одному популярному шотландскому барду – с тех пор оно и вошло в моду. А как создаются такие вокальные импровизации?

Валерий Дайнеко: Импровизация может быть стихийной, либо специально написанной. В моём случае, в ‘Giant Steps’, я выучил уже фирменное вступление с саксафоном, а дальше, после проведения главной (основной) темы, была импровизация. Эту тему мы исполняли малым составом Бориса Бернштейна ‘Пятый угол’, и у нас было достаточно концертов, чтобы импровизации приняли некую стандартную форму, к которой уже привыкли собственные уши, мозг, связки. А прослушав впоследствии несколько раз, я уже не представлял другую импровизацию, сейчас, если бы пришлось, спел бы то, что у меня давно на слуху!

Анжела Гергель: Творчество композитора, аранжировщика и исполнителя постоянно балансирует между предоставлением своему произведению изысканной формы и одновременно наполнением этой формы содержанием, наполнением этого произведения душой.

Валерий Дайнеко: А у джазовых песен особые души, отражение которых возможно лишь при глубоком их чувствовании. Нужно уметь чувствовать этот свинг, надо, чтобы он был внутри тебя.

И ещё о джазе и ПЕСНЯРАХ:

ПЕСНЯРЫ. ИМПРОВИЗАЦИИ